Дэвид Брэбэм о 30-летнии гибели Ратценбергера: Большой талант. Жаль, мы так и не увидели, на он способен

В субботу он стал чувствовать себя в болиде гораздо комфортнее, и это было здорово. Он был куда ближе ко мне – мы ехали ноздря в ноздрю, и так и должно было быть, честно говоря. Потом началась квалификация.

Я находился на трассе и увидел детали, разбросанные по асфальту, части корпуса. Цвета были те же самые, что на моей машине. Я понял, что это Роланд.

Когда я проехал поворот, то увидел его и увидел болид… Это очень яркий момент в моей памяти, я и сейчас вижу его ясно как день. Мне казалось, я смотрю на человека, который уже не с нами.

Я вернулся в боксы и, конечно, все были в состоянии паники. Я проехал мимо машины, поэтому все спрашивали меня: Что думаешь? Помню, моя жена, Лиза, спросила меня, и я ответил: Думаю, он умер.

Потом появилось объявление, что он умер, и это стало огромным шоком для всех – не только в команде, для всей Ф-1 – для всех, кто любит Ф-1. Несомненно, я никогда не сталкивался с подобным.

Решение гоняться на следующий день было моим. Команда сказала: Никакого давления, решать тебе. В тот момент я не знал, что делать, честно говоря – продолжать или нет.

Где-то внутри я подумал, что Роланд бы сказал: Брось, Дэвид, хорош валять дурака. Ты гонщик – гоняйся, мы здесь ради этого. Пожалуй, решение показалось странным для многих людей, которые считали, что нужно собрать вещи и поехать домой в знак уважения. Но я подумал, что уважение заключалось в обратном – надо продолжать.

В практике произошла авария Рубенса Баррикелло, затем авария Роланда, потом инцидент на старт-финишной прямой, на пит-лейн, наконец, авария Сенны… Просто вихрь несчастий, которые не укладывались в голове. Я думал: Что, черт возьми, происходит? Для меня это был первый подобный опыт, как и для многих людей.

Разумеется, Айртон затмил Роланда: это были совершенно разные люди, с разными карьерами, разным влиянием на болельщиков по всему миру. Но здорово, что о нем до сих пор хотят вспоминать, потому что он тоже составлял ткань Ф-1 в то время. Он тоже был гонщиком, он тоже находился на решетке, и он потерял жизнь, занимаясь любимым делом.